(no subject)
May. 14th, 2022 10:36 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ionialЕще Зиника, на сей раз из книги Руссофобка и Фунгофил, написанной в 1984м.
"Герой Константина был выше этого. Оставаясь советским гражданином, он при этом женат на англичанке, хотя живет с любовницей. Для этого профессора не существует ни железного занавеса, ни отдела виз и разрешений. Да и советской власти в ее солженицынском понимании как лагерного режима тоже не существует. Существует Россия, конечно, со своими неповторимыми особенностями: традициями и религией, историей и политическими переворотами, но она — лишь одна из многих стран мира. И вот, лишь попав в Англию, он переоткрывает для себя эту самую Россию как нечто уникальное, трагическое, мессианское и избранное. Через "тоску по родине", через науку расставанья и пытку расстояньем, он открывает эту Россию вслед за героем своего исторического исследования.
...
Явно имея в виду Клио и ее друзей пацифистов, Константин вкладывает в уста престарелого анархиста следующее рассуждение:
"Атомная бомба — орудие массового уничтожения, повязавшее наши два мира — социализма и капитализма, Востока и Запада. Эта повязанность и заставляет нас любить друг друга!" И старый анархист, улыбаясь в усы, поднимает тост за долголетие атомной бомбы .
"Наивный человек, — отвечает ему герой Константина, профессор Похлебкин. — Нас сплотит оружие, мощнее атомной бомбы, оружие массового уничтожения, которое нас обоих, наши два мира, плотно связывает: двоемыслие!" И профессор Похлебкин пускается в следующую цепочку поэтических, я бы сказал, силлогизмов: Запад, который одержим материализмом, наконец-то доискался до окончательной идеи расщепления материи — расщепил атом и ядро и в результате создал страшнейшее оружие, ядерную бомбу; однако в своей одержимости материальным аспектом мироздания Запад проморгал духовную, душевную и мыслительную сторону бытия, над которой бились, лишенные материального благосостояния, российские умы; русский человек, склонный к общинной, коммунальной жизни, к общности и духовному равенству, добился, в конце концов, самого невозможного, немыслимого - расщепления мысли и духа на общинном, государственном уровне. Советская власть, утверждает профессор, есть материализованная, воплощенная на земле, здесь, сейчас, идея двоемыслия, зачатки которой мы находим и в викторианстве, но лишь советская власть добилась, казалось бы, невероятного: когда двоемыслие, расщепленная совесть и лояльность как духовный и душевный идеал стали ежедневным образом жизни, так сказать, онтологией советской экзистенции, тогда неверие в основы марксизма-ленинизма-сталинизма (как, скажем, неверие в воскрешение в иудео-христианстве) при верности партии (церкви) с ее марксистско-ленинскими лозунгами становится необходимым и достаточным условием принадлежности к советской религии. Эта воплощенная двойственность, закаленная в годы чисток, людоедства, войн внешних и внутренних, превращает каждого советского человека в самое мощное оружие на свете — в расщепленное ядро, некий эквивалент ядерной бомбы, поражающей не мир материи, а мир духа. А все эти атомные бомбы и ядерные ракеты, позаимствованные, конечно же, у Запада и понавешанные вокруг государственных границ, для советской власти не более чем устрашающие бубенцы у шамана — ритуальные причиндалы, которые наивный Запад воспринимает как символы и тотемы страха и разрушения; и советская власть гремит этими устрашающими бубенцами исключительно для того, чтобы Запад испугался и прислушался — к советской власти, которой только и надо, чтобы к ней стали прислушиваться, чтобы с ней стали беседовать откровенно, чтобы разговорились, обнажили свою душу, зачатки собственной раздвоенности — а ведь этой раздвоенности и школьного двоемыслия хватает и здесь. Везде, где есть, хотя бы в зачаточном состоянии, ложное чувство вины, ощущение собственной греховности, трещинка в лояльности собственному правительству, государственному строю, народу (оправданная или нет, неважно), советская власть тут как тут, утверждается, как радиоактивное облако, в сердцах и мыслях, расщепляя и обобществляя, стараясь весь земной шар превратить в одну гипербомбу. Тогда и наступит мир — вечный и нерушимый, мир всеобщего двоемыслия, устраняющего мысль как таковую, и с ней — войны. "Сочетание атомной бомбы и советской власти, — заключает профессор, — есть единственно возможная гармония антиматерии и антидуха. А кто может устоять перед гармонией такого масштаба?"
Не очень умная, но пытающаяся выбиться в люди, англичанка (Клио) из низов работает в фирме, торгующей компьютерами в том числе и с СССР, владелец которой (энтони) женат на её подруге со школьной скамьи (Марга), которая родилась и выросла в условиях получше. Все Марга и Антони -- левые троцкисты/маоисты/феминсты/лгбт-исты, что сейчас моднее и т.д. Клио в попытках тянуться за ними тоже становится такой в надежде куда-то выбиться. Марга и Антони регулярно ездят в СССР и затягивают туда и Клио, где та знакомится с добытчиком еды для посиделок Константином, повернутым на кулинарии и рецептах. В результате Константин женится на Клио, та живет у него в коммуналке, где оказывется, что Константин заодно сожительствует с соседкой Антониной, работающей в мясном магазине, откуда он и достает мясо. Муж-инвалид Антонины застукивает Константина с Тоней, забивает её костылем, и та умирает в больнице. Константин считает, что Клио сдала их этому мужу из ревности.
В конечном счете они выезжают в Англию, где Константин становится противным русским, не учит английский, общается только с соседом поляком, регулярно троля его в русско-имперском стиле и проводит дни в приготовлении русских блюд/консервов и хождении за грибами. Поляк мечтает вычислить куда, но русский ему места не здает.
Из-за постоянных предрассветных отлучек в сапогах и с наточенным ножем, и приносимой грязи, Клео начинает подозревать, что Константин маньяк.
Кульминацией становится званный обед у них дома для Антони и Марги, на следующий день после которого они собираются пойти на демонстрацию против размещения ядерного оружия в UK, около одной из баз.
Константин разругивается с Клео, уходит бухать с поляком, к ним присоединяется Антони, напившись Константин рассказывает как Клио сдала Антонину, и в результате Клео начинает казаться, что он собирается её убить. Константин в ночь уезжает в сапогах с наточенным ножем, Клео и поляк едут выслеживать его. Место сбора грибов оказывается на территории ракетной базы, куда все заезжают по колее от Константина, который игнорирует таблички на "басурманском".
В ожидании рассвета Константин разводит костер, по которому его засекает патруль, их всех арестовывают, у Константина изымают карту со странными пометками, по странному стечению обстоятельств разными пометками отмечены места с разными моделями ракет на территории базы, но он утверждает, что это чернушки, черноголовики, красные и белые.
Начальник караула вместе с караульными отправляется на местность с задержанными проверять, что это в самом деле грибные места, там Константин пытается сбежать.
В процессе на него набрасывается какой-то подросток, который, в параллельной линии произведения, является сыном бухгалтера в фирме Энтони, Энтони пытался растлить его, а подросток пытается изнасиловать Клео (еще до истории замужества с Константином). В результате подросток погибает, наткнувшись на грибной нож Константина, того арестовывают и судят за убийство.
Здесь и вступает нарратор, которому адвокат Константина передал написанный им трактат о кулинарии и где главный герой трактата, профессор Похлёбкин, переехавший в Англию излагает в пабе престарелому анархисту, как СССР победит, что я и вынес в начало поста.
"Герой Константина был выше этого. Оставаясь советским гражданином, он при этом женат на англичанке, хотя живет с любовницей. Для этого профессора не существует ни железного занавеса, ни отдела виз и разрешений. Да и советской власти в ее солженицынском понимании как лагерного режима тоже не существует. Существует Россия, конечно, со своими неповторимыми особенностями: традициями и религией, историей и политическими переворотами, но она — лишь одна из многих стран мира. И вот, лишь попав в Англию, он переоткрывает для себя эту самую Россию как нечто уникальное, трагическое, мессианское и избранное. Через "тоску по родине", через науку расставанья и пытку расстояньем, он открывает эту Россию вслед за героем своего исторического исследования.
...
Явно имея в виду Клио и ее друзей пацифистов, Константин вкладывает в уста престарелого анархиста следующее рассуждение:
"Атомная бомба — орудие массового уничтожения, повязавшее наши два мира — социализма и капитализма, Востока и Запада. Эта повязанность и заставляет нас любить друг друга!" И старый анархист, улыбаясь в усы, поднимает тост за долголетие атомной бомбы .
"Наивный человек, — отвечает ему герой Константина, профессор Похлебкин. — Нас сплотит оружие, мощнее атомной бомбы, оружие массового уничтожения, которое нас обоих, наши два мира, плотно связывает: двоемыслие!" И профессор Похлебкин пускается в следующую цепочку поэтических, я бы сказал, силлогизмов: Запад, который одержим материализмом, наконец-то доискался до окончательной идеи расщепления материи — расщепил атом и ядро и в результате создал страшнейшее оружие, ядерную бомбу; однако в своей одержимости материальным аспектом мироздания Запад проморгал духовную, душевную и мыслительную сторону бытия, над которой бились, лишенные материального благосостояния, российские умы; русский человек, склонный к общинной, коммунальной жизни, к общности и духовному равенству, добился, в конце концов, самого невозможного, немыслимого - расщепления мысли и духа на общинном, государственном уровне. Советская власть, утверждает профессор, есть материализованная, воплощенная на земле, здесь, сейчас, идея двоемыслия, зачатки которой мы находим и в викторианстве, но лишь советская власть добилась, казалось бы, невероятного: когда двоемыслие, расщепленная совесть и лояльность как духовный и душевный идеал стали ежедневным образом жизни, так сказать, онтологией советской экзистенции, тогда неверие в основы марксизма-ленинизма-сталинизма (как, скажем, неверие в воскрешение в иудео-христианстве) при верности партии (церкви) с ее марксистско-ленинскими лозунгами становится необходимым и достаточным условием принадлежности к советской религии. Эта воплощенная двойственность, закаленная в годы чисток, людоедства, войн внешних и внутренних, превращает каждого советского человека в самое мощное оружие на свете — в расщепленное ядро, некий эквивалент ядерной бомбы, поражающей не мир материи, а мир духа. А все эти атомные бомбы и ядерные ракеты, позаимствованные, конечно же, у Запада и понавешанные вокруг государственных границ, для советской власти не более чем устрашающие бубенцы у шамана — ритуальные причиндалы, которые наивный Запад воспринимает как символы и тотемы страха и разрушения; и советская власть гремит этими устрашающими бубенцами исключительно для того, чтобы Запад испугался и прислушался — к советской власти, которой только и надо, чтобы к ней стали прислушиваться, чтобы с ней стали беседовать откровенно, чтобы разговорились, обнажили свою душу, зачатки собственной раздвоенности — а ведь этой раздвоенности и школьного двоемыслия хватает и здесь. Везде, где есть, хотя бы в зачаточном состоянии, ложное чувство вины, ощущение собственной греховности, трещинка в лояльности собственному правительству, государственному строю, народу (оправданная или нет, неважно), советская власть тут как тут, утверждается, как радиоактивное облако, в сердцах и мыслях, расщепляя и обобществляя, стараясь весь земной шар превратить в одну гипербомбу. Тогда и наступит мир — вечный и нерушимый, мир всеобщего двоемыслия, устраняющего мысль как таковую, и с ней — войны. "Сочетание атомной бомбы и советской власти, — заключает профессор, — есть единственно возможная гармония антиматерии и антидуха. А кто может устоять перед гармонией такого масштаба?"
Не очень умная, но пытающаяся выбиться в люди, англичанка (Клио) из низов работает в фирме, торгующей компьютерами в том числе и с СССР, владелец которой (энтони) женат на её подруге со школьной скамьи (Марга), которая родилась и выросла в условиях получше. Все Марга и Антони -- левые троцкисты/маоисты/феминсты/лгбт-исты, что сейчас моднее и т.д. Клио в попытках тянуться за ними тоже становится такой в надежде куда-то выбиться. Марга и Антони регулярно ездят в СССР и затягивают туда и Клио, где та знакомится с добытчиком еды для посиделок Константином, повернутым на кулинарии и рецептах. В результате Константин женится на Клио, та живет у него в коммуналке, где оказывется, что Константин заодно сожительствует с соседкой Антониной, работающей в мясном магазине, откуда он и достает мясо. Муж-инвалид Антонины застукивает Константина с Тоней, забивает её костылем, и та умирает в больнице. Константин считает, что Клио сдала их этому мужу из ревности.
В конечном счете они выезжают в Англию, где Константин становится противным русским, не учит английский, общается только с соседом поляком, регулярно троля его в русско-имперском стиле и проводит дни в приготовлении русских блюд/консервов и хождении за грибами. Поляк мечтает вычислить куда, но русский ему места не здает.
Из-за постоянных предрассветных отлучек в сапогах и с наточенным ножем, и приносимой грязи, Клео начинает подозревать, что Константин маньяк.
Кульминацией становится званный обед у них дома для Антони и Марги, на следующий день после которого они собираются пойти на демонстрацию против размещения ядерного оружия в UK, около одной из баз.
Константин разругивается с Клео, уходит бухать с поляком, к ним присоединяется Антони, напившись Константин рассказывает как Клио сдала Антонину, и в результате Клео начинает казаться, что он собирается её убить. Константин в ночь уезжает в сапогах с наточенным ножем, Клео и поляк едут выслеживать его. Место сбора грибов оказывается на территории ракетной базы, куда все заезжают по колее от Константина, который игнорирует таблички на "басурманском".
В ожидании рассвета Константин разводит костер, по которому его засекает патруль, их всех арестовывают, у Константина изымают карту со странными пометками, по странному стечению обстоятельств разными пометками отмечены места с разными моделями ракет на территории базы, но он утверждает, что это чернушки, черноголовики, красные и белые.
Начальник караула вместе с караульными отправляется на местность с задержанными проверять, что это в самом деле грибные места, там Константин пытается сбежать.
В процессе на него набрасывается какой-то подросток, который, в параллельной линии произведения, является сыном бухгалтера в фирме Энтони, Энтони пытался растлить его, а подросток пытается изнасиловать Клео (еще до истории замужества с Константином). В результате подросток погибает, наткнувшись на грибной нож Константина, того арестовывают и судят за убийство.
Здесь и вступает нарратор, которому адвокат Константина передал написанный им трактат о кулинарии и где главный герой трактата, профессор Похлёбкин, переехавший в Англию излагает в пабе престарелому анархисту, как СССР победит, что я и вынес в начало поста.
